КОМЭ... Ах, как хочется вернуться!

Воспоминание о работе в Казахстанской опытно-методической экспедиции




В Каз.ГПМОГД (Казахстанская группа партий математической обработки геолого-геофизических данных) Илийской экспедиции, меня пригласили работать в июне 1970 года. Я тогда ещё совсем юный мальчишка пришёл в организацию, где трудились люди, в основном, с высшим образованием. Некоторое время, я был самым молодым сотрудником Каз.ГПМОГД. На заре освоения обработки различных данных с помощью вычислительной техники, вычислительный центр при Илийской геофизической экспедиции обладал мощной, по тем временам, вычислительной машиной БЭСМ-4. Вот меня и пригласили в штат по техническому обслуживанию этой самой вычислительной машины. Честно скажу, для меня это тоже была совершенно новая техника. Я получил специальность «Механик счётно-клавишных машин» по окончанию профессионального училища в 1966 году. До Каз.ГПМОГД я работал в Управлении Гидрометслужбы Каз.ССР в машиносчётном бюро. Ремонтировал механические счётно-клавишные машины, пишущие машинки, арифмометры. А тут сразу обслуживать огромную вычислительную машину. Правда, я обслуживал внешние устройства ЭВМ, в принципе работы которых, я разобрался довольно быстро. Заявление о приёме на работу мне подписывал главный инженер партии эксплуатации, Шарапов Борис Николаевич. С начальником партии Мысовским Вадимом Борисовичем, я познакомился позднее, когда пришёл уже работать.
Помню, привели меня в кабинет, на встречу поднялся огромный детина, под 2 метра ростом, с окладистой бородой и лысиной, это был начальник партии эксплуатации Мысовский Вадим Борисович. В дальнейшем, вполне закономерно, познакомился и с руководством Каз.ГПМОГД. Прежде всего, это начальник группы партий Вейцман Борис Абрамович, главный инженер Горбунов Пётр Нестерович, главный геофизик Перфильев Лев Гаврилович, главный геолог Сергейко Юлий Андреевич.
В Илийскую экспедицию я пришёл уже, будучи кандидатом в члены КПСС. Поэтому мне приходилось принимать участие во всех партийных собраниях, на которых обсуждалась не только политическая обстановка в стране, но и перспективы развития Илийской экспедиции. Примерно через год, после того, как я начал работать в Каз.ГМОГД, начались разговоры об отделении Каз.ГПМОГД от Илийской экспедиции. Как сейчас помню, в начале ноября 1971 года проходило партийное собрание, накануне Октябрьских праздников. Перед собранием, как обычно, зачитывается: сколько членов КПСС стоит на учёте, сколько присутствует, сколько отсутствует и по каким причинам. Вейцмана не было по причине его заседани на коллегии в Министерстве геологии. Часов около семи вечера на собрании появляется Вейцман и делает сообщение о том, что только что было принято решение об образовании новой экспедиции в составе Министерства Геологии Каз.ССР, то есть, будущей Казахстанской опытно-методической экспедиции. Можно сказать, что об образовании КОМЭ я узнал одним из первых.
Официально КОМЭ появилась после Октябрьских праздников в 1971 году. К основному костяку экспедиции, состоявшему из высококлассных программистов, математиков, геофизиков, начали присоединять различные партии, специфика работы которых была далека от задач головного вычислительного центра Министерства геологии Каз.ССР. Но постепенно всё утряслось и сгладилось. Если в Каз.ГПМОГД трудилось около 170 сотрудников, то в годы наивысшего рассвета КОМЭ, в экспедиции уже трудилось до 1200 человек!
В КОМЭ я проработал до мая 1993 года, по сути дела, когда экспедиция стала постепенно угасать. Трудился на разных должностях, от рядового инженера-механика ЭВМ, до заместителя главного инженера по технике безопасности и освобождённого председателя профкома. Но большая часть моей трудовой деятельности, прошла в Партии вычислительной техники.
Посчастливилось от КОМЭ попасть в загранкомандировку. Проработал более двух лет в Южном Йемене. Во время моей загранкомандировки, сменился начальник экспедиции. Конечно же, по прибытии из загранкомандировки, мне пришлось познакомиться с новым начальником - Зейликом Борисом Семёновичем.
В начале 1970-х годов при экспедиции, при моём непосредственном участии, была организована секция туризма, которой я руководил, поскольку имел звание инструктор горного туризма. Хвастаться не буду, но секция туризма нашей экспедиции регулярно принимала участия в Областных слётах туристов и неизменно, на протяжении нескольких лет, становились призёрами этих слётов туристов, вплоть до 1978 года, то есть до того момента, когда меня отправили в загранкомандировку.
В июле 1982 года меня назначили на должность заместителя главного инженера по технике безопасности. Так как в нашей экспедиции, в отличие от экспедиций выполняющих полевые работы, особых опасных условий труда не наблюдалось, то сотрудник, занимающий эту должность, в основном занимался организацией сельхозработ в подшефном колхозе. Каскеленским райкомом партии спускались директивы по организациям, находящиеся на территории района и работа которых не связана с сельским хозяйством, выделять ежедневно по 15-20 процентов сотрудников, от общего количества работающих, для оказания помощи совхозу. И вот каждый рабочий день, в период с апреля по ноябрь, экспедиция вывозила своих высококвалифицированных специалистов на совхозные поля, то на прополку, то на сбор урожая сельхозпродуктов.
Странная позиция была у советских властей и коммунистической партии, когда кандидат наук, согнувшись в три погибели, трудится на совхозном поле, а им руководит полуграмотная колхозница, изредка покрикивая, иногда и матом. По сути дела, принудительный труд, запрещённый во всех цивилизованных странах статьёй в конституции. Максимальная оплата одного рабочего дня на совхозных полях, при условии выполнения сельскохозяйственной нормы, составляла не более трёх рублей! В тоже время, за работником экспедиции сохранялся средний заработок на основном рабочем месте, который составлял в среднем 8-10 рублей в день! Честно скажу, не помню, чтобы кто-то, когда-то выполнял эту, норму. Считать не буду, какой убыток наносили эти райкомовские директивы в целом и, в общем, по всей стране. Я выполнял свою работу, но ежедневные споры с начальниками партий о количестве выделяемых сотрудников для отправки на сельхозработы, меня удручала и когда подвернулась возможность уйти с этой должности, этим воспользоваться.
В 1986 году меня выбрали заместителем председателя профкома. Прошло совсем немного времени и нашего освобождённого председателя профкома перевели на работу в ЦК профсоюзов геологоразведочных работ. Так я автоматически стал освобождённым председателем профкома и проработал в этом качестве более двух лет. Не мне судить о том, каким я был председателем профкома, но возложенную на меня обязанность членами профсоюза КОМЭ, старался максимально использовать во благо трудящихся нашей экспедиции.
По завершению выборного срока работы в профкоме, перешёл работать в партию Литвинцева Сергея Анатольевича. Сложное название было у партии, сейчас толком не могу вспомнить, то ли ПЗРГ, то ли ПОЗРГ или ещё как-то. Короче, при партии организовали полевой отряд с выездом на полевые работы. Вот этими работами я и занимался в партии у Литвинцева. Кстати говоря, работа в этой партии помогла мне собрать материалы и написать дипломный проект. Дипломную работу инженера-геофизика защитил в 1992 году в Казахском политехническом институте.
Сразу же после защиты дипломной работы, меня пригласили работать главным инженером в Казахстанский Центр региональных геофизических исследований, базировавшийся в городе Каскелен. В связи с развалом СССР, началась повальная реорганизация всех существующих структур. Через три месяца я вернулся в КОМЭ. К тому времени в КОМЭ тоже началась реорганизация. Продали или списали все большие ЭВМ, обработка перешла на персональные компьютеры, которых ещё не было в достаточном количестве, а существующие эксплуатировались в интенсивном режиме. Из партии вычислительной техники в строю оставались лишь Шарапов Борис Николаевич, Дегтярёв Юрий Иванович и Егоров Владимир Петрович. К ним присоединился и я, где и проработал до мая 1993 года. В мае 1993 года меня вновь пригласили на должность главного инженера, но уже в «Геофизическую обсерваторию Каскелен» Института геофизических исследований при Национальном Ядерном Центре Республики Казахстан. К тому времени от былой мощи и научного потенциала КОМЭ, практически, ничего не осталось.
Самые лучшие годы жизни и самый длительный отрезок трудового стажа, я провёл в коллективе Казахстанской опытно-методической экспедиции. Всегда вспоминаю и буду вспоминать эти хорошие, во всех отношениях, годы моей жизни.

_________________
С уважением ко всем участникам форума,
Куликов Сергей